Тетабиате
После смерти
Кахеме разоренные войной индейские общины устроили торжественные церемонии
прощания с погибшим. Поскольку его казнь означала полное военное поражение, яки
воздержались от избрания нового военного вождя – место Кахеме никто не занял.
Понемногу в
регионе восстановилась торговля, появились поселенцы под защитой федеральных
войск. Они делили землю, занимали участки и возделывали их. Количественно их
было совсем немного – долина Яки все-таки по-прежнему считалась «небезопасным» местом.
Смерть Кахеме
развязала руки земельным спекулянтам. Если в 1875 году притязания на
«пустующие» земли в Соноре были предъявлены в общей сложности на две тысячи
гектаров, в 1880 году объём таких земель увеличился до 99 тыс. гектаров, а в 1886
и 1888 - по 245 тыс. гектаров ежегодно. Сколько таких земель, переданных
колонистам по крайней мере на бумаге, были частью общинных угодий яки?
Индейцы, в свою
очередь, стали переселяться к границе с США. Многие яки пересекли ее, в Аризоне,
где нанялись рабочими на строительство железной дороги вблизи Тусона (Tucson). Другая часть беженцев распределилась в
больших поместьях, работая там в качестве прислуги и рабочих. В особенности
много индейцев сосредотачилась в поместьях землевладельца Майторены, так как
ходили слухи, что он – добрый хозяин.
Яки, взятые в
плен в последней военной кампании, были настоящей помехой для властей. Часть
этих пленных передали владельцам поместий, с условием, что те обязуются следить
за индейцами. Так эти пленные превратились в прислугу, полурабов. Под этим
предлогом у власть имущих были развязаны руки. Из общин вывозили стариков и
детей (этих последних в большем количестве) против их воли, заставляя их
работать в богатых домах в Эрмосийо и в поместьях.
И как раз в то же
время родилась идея, ставшая впоследствии самым большим позором в истории
Соноры. Автор идеи – генерал Анхель Мартинес, который в письме президенту
страны Порфирио Диасу информировал о том, что остатки мятежных индейцев находятся
в отчаянной ситуации, скрываются в горах и в лесах. По его мнению, чтобы
окончательно одолеть яки, их нужно выслать в какое-нибудь отдаленное место. В
другом своем письме Мартинес писал: «чтобы покончить с их обычаями и традициями,
в которых еще виден след дикости, стоит
переселить в разные уголки страны индейцев, за которыми прочно закрепилась
слава неисправимых мятежников и сделать так, чтобы они никогда не вернулись в
эти речные долины, где их присутствие постоянно вызывает смуту и восстания».
Как вариант Мартинес предлагал отправить их в штат Колиму, работать на
плантациях (речь шла разумеется о поместьях его друзей).
18 ноября 1886
года президент Диас ответил Мартинесу отказом, «потому что, по моему мнению,
это равнозначно началу войны на полное уничтожение, ведь индеец предпочтет
гибель ссылке и угроза того, что ему придётся расстаться с родным очагом,
заставит его биться до смерти». Диас предложил, выслать лидеров повстанцев яки
в Мехико, чтобы там, в столице они отбывали военную службу в виде рекрутской
повинности. Три года спустя, Хоакин Редо (Joaquín Redo), владелец огромного состояния,
вложенного в поместья, сахарные заводы, текстильные фабрики и плавильни, все-таки
обратился с просьбой к властям предоставить ему индейцев для работы на его
плантациях. Однако, в ответ получил отказ, со ссылкой на то, что сто семей яки,
высланные в Колиму для такой работы предпочли умереть, едва высадившись на
берег с корабля, который вез их туда из Соноры.
Тем временем, в
1887 году возобновилось измерение и распределение общинных земель в долине Яки,
которым заведует Научная комиссия Соноры. Предполагалось, что новые участки
будут поделены между тремя типами собственников – спекулянтами недвижимостью,
мелкими землевладельцами и индейскими общинниками, теми из них, кто пожелает
отказаться от коллективного собственности и станет индивидуальных хозяином.
Уверенные в убедительности силы прогресса, члены комиссии все-таки, потерпели
неудачу в этом начинании – несмотря на то, что все их землемерные процедуры
производились под охраной вооруженных солдат. Появление инженеров в речной
долине лишь усилило напряжение, и непокорные яки снова собрались в отряды.
17 июня 1887 года
группа из пятидесяти индейцев совершила нападение на гражданских лиц вблизи
поместья Ла Миса. Вооружённый отряд из поместья пустился преследовать нападавших.
Те быстро отступили, заманив в засаду преследователей, которые были
разгромлены. В стычке погиб управляющий поместья. В ответ генерал Эрнандес
объявил о начале формальной военной кампании против яки. И это как раз в то время, когда происходило
свертывание федерального контингента. Два дня спустя после событий в Ла Миса, в
поселке Кокорит появился отряд индейцев, возглавляемый вождем по имени
Тетабиате. Они убили представителей местной власти, разграбили и подожгли не
индейскую часть поселка.
Параллельно этой
атаке индейцы совершили еще два нападения – в горах Пиларес и еще севернее, в
горах, где проходит дорога на Урес. Атаки мятежников теперь были организованы
по-новому - яки, которые сумели обеспечить себя оружием и амуницией, действовали,
используя партизанскую тактику, уклоняясь от фронтальных столкновений, «стреляя
из кустов, леса, с высот, стремительно нападая ночью, в полной тишине, и
постоянно перемещаясь с одного места на другое».
Вероятно, в это
время в горах Бакатете создалось ядро нового сопротивления, вокруг вождя
Тетабиате. По мнению хрониста Соноры Палемона Савалы, старейшины восьми
поселков избрали его военным вождем, но нет никакой информации, подтверждающей
это. Вокруг него сплотились лидеры Игнасио Гуито (Ignacio Güito), Чико Венадеро (Chico Venadero), Чико Гуи (Chico Güi), и еще около четырехсот человек.
Могли ли они повлиять на судьбы региона, решения губернаторов, общинных старейшин
- темастианов и советы общин, чтобы попытаться создать базу сопротивления,
подобную той, которой располагал Кахеме?
Хуан Мальдонадо
Уауетчиа (Juan Maldonado Uauetchia), известный под именем Тетабиате (Катящийся камень, или Перевернутый
камень) родился около 1857 г. предположительного в поселке яки Белем, его прозвище,
как и подобает, он получил в сражении, бросая обломки скал с высоты в своих
врагов.
По некоторым
сведениям, до того, как примкнуть к мятежным яки, Хуан Мальдонадо был одним из
самых богатых владельцев скотоводов в горном регионе. Не сомнений, что в сопротивлении
яки под командованием Кахеме, он не принимал активного участия. Однако, легенды
рассказывают, что трагическая участь его братьев Лусиано и Мануэля сыграла
решающую роль в судьбе Тетабиате.
Лусиано, согласно этим легендам, был повешен солдатами, после заявления,
сделанного каким-то владельцем ранчо.
Более детальная версия гласит, что «однажды, когда Тетабиате возвращался
с одной корриды, где ему довелось заклеймить сотни телят, в лесных зарослях, он
наткнулся на тела своих расстрелянных братьев, Лусиано и Мануэля, висевших на
деревьях. А дом его был сожжен дотла. Вот тогда его ярость вышла из берегов и
взорвалась его ненависть».
Что бы ни
случилось на самом деле, что бы ни привело его к мысли о противодействии
властям, Тетабиате стал вождем столь необходимым яки для продолжения борьбы, в
особенности потому, что в те месяцы их преследовали одна неудача за другой – в
мае 1887 года Анастасио Кука, второй по важности военный лидер после Кахеме,
был пойман в Тусоне. Власти США депортировали его в Сонору, где он был
расстрелян по приказу губернатора Торреса. 16 июля в стычке вблизи Апобампо (Apobampo) солдаты убивают Чико Гуи. Четырьмя днями
позже генерал Лоренсо Гарсия преследует отряд индейцев в окрестностях Сепобампо
(Cepobampo), в столкновении
убит вождь Хуан Сикили (Juan Siquili) и еще девять яки.
Тем временем
небольшие группы мятежников все еще давали о себе знать. 26 августа 1887 года
произошли две стычки, в одной из них сотня яки атаковала ранчо Бачоко, и затем
отступила. Их преследовали, но безрезультатно. В ходе таких столкновений пленных
становилось все больше и больше, и, чтобы располагать вместительным местом, где
можно было бы их держать, началось строительство большой тюрьмы в столице штата,
Эрмосийо. Работы велись самими же заключенными.
Они готовили участок, резали и перевозили камень, возводили стены камер,
внешние стены, и второй этаж, где должна была располагаться администрация.
1 сентября 1887
года Лоренсо Торрес с неизменным Рамоном Корралем в качестве вице-губернатора
были избраны на четыре года, 1887 – 1891 г. Однако Торрес не остался надолго на
губернаторском посту - в конце того же
года он запросил разрешение на временное отсутствие, на неопределенный срок,
чтобы посвятить все свое время своим двум весьма доходным страстям – поместью в
Медано, неподалеку от поселка Потам и войне. Его заменил Корраль.
Среди мелких
партизанских вылазок яки, случившихся в последние месяцы года, самой главной
стала та, в ходе которой в Ториме был схвачен и казнен предатель Лорето Молина.
Того, по чьей вине погиб Кахеме, настигла расплата. Военные отряды в ответ на
это отправились в горы, но виновные в смерти Молины не были найдены.
Началась зима –
для мятежных яки очень суровое время. Запасы продовольствия подошли к концу,
так что теперь целью их набегов стал грабеж кукурузы в поместьях и ранчо. Военным
так и не удалось воспрепятствовать этому.
13 декабря 1887
года губернатор Торрес вручил награды участникам кампании против яки 1885-86
гг. «за настойчивость и смелость» (как будто противостояние завершилось). Вылазкам
Тетабиате губернатор не придавал большого значения, для него это был «слабый
предатель», не более. Однако война закончена не была - всего четыре дня спустя
после церемонии патруль под командованием капитана Энсисо наткнулся на банду
яки вблизи Лагуна да Парис. Сражение продлилось три часа, потому что индейцы не
отступали. Укрывшись в скалах они отстаивали свои позиции. Лишь когда у них
закончились боеприпасы, они бесследно исчезли, оставив одного убитого и
раненого, которого, по словам Палемона Савалы военные «прикончили, как собаку».
Так же было захвачено несколько женщин яки, которых отправили на плантации
Бонансита.
Корраль в следующем,
1888 году написал: «по причинам, которые трудно определить, яки восстали снова».
Фраза, написанная с целью удержать федеральные силы в регионе, неточна – яки никогда
не прекращали восстания. Четыреста вооруженных индейцев, совершали набеги из
Бакатете, стычки с военными, смерти и захват в плен целых семей продолжались бесконечно.
В начале 1889
года генерал Анхель Мартинес оставил Сонору – его перевели в Шестой военный
округ в Матаморосе (Matamoros). Его заменил генерал Хулио М.
Сервантес Julio M. Cervantes), который так же, как и прочие военные чины
штата, рассчитывал на то, что силы мятежников иссякли, и выступил с
предложениями подписания мира и разоружения. Тон его однако, был куда более
умеренным, чем у его предшественников: «Требовать от этой расы, чтобы они
похоронили в забвении свое разрушение, потерю свои очагов, собственности,
родных… означает требовать слишком многого».
В апреле 1889
года перепись населения, проведенная в долине Яки зарегистрировала 1075 мужчин
яки, 1100 женщин, 552 мальчиков и 772 девочек. Там насчитывалось 19 домов, 571
хакаль (глинобитная хижина), 339 шалашей, 525 лошадей, 972 ослов, 4699 голов крупного
рогатого скота и 7322 мелкого рогатого скота. Ничего общего с тридцатью
тысячами проживавшими в долине до начала войн, ни даже с пятнадцатью тысячами
жителей, которые насчитывались там перед началом последней кампании правительства
против индейцев. Большинство представителей непокорной народности бежали.
Кто-то мигрировал в Аризону или стал рыбаком или искателем жемчуга в Нижней
Калифорнии. Прочие расселились по всей Соноре, став пеонами в поместьях, прислугой
в домах, рабочими на строительстве железной дороги, превратились в каменщиков,
плотников, кожевников, ткачей, сапожников
в городах. Яки работали на медных рудниках в Накосари и Кананеа, на
добыче серебра в Тринидад, с мизерной оплатой за свой труд, вдвое меньше, чем
платили прочим.
Но к цифрам
переписи стоило бы добавить еще и тех, кто скрывался в горах Бакатете, и тех,
кто жил на стоянках в лесу вместе со своими семьями, стариками и детьми.
* * *
Военные и Рамон
Корраль, выполнявший обязанности
губернатора, не знали, как взять ситуацию
под контроль – яки были побеждены, но
не покорены. С одной стороны, Долина
находилась под контролем, с другой -
партизанские набеги продолжались.
Причем, со временем мятежная активность
яки возросла. Не помешала этому и
периодическая смена командующих
федеральным контингентом, в чью задачу
входило «усмирение» индейцев.
13 января 1888 года
капитан Хиль из 25го батальона, с
подкреплением из жителей-поселенцев
атаковал отряд яки в Букабамба, около
Кокорита. Яки потеряли троих убитых и
двоих раненых, в рядах военных был один
тяжелораненый. Спустя меньше двух недель
пятьдесят яки появились вблизи Пунта
де Агуа, увели пятьдесят голов крупного
рогатого скота и скрылись, несмотря на
преследование федералов. 6 февраля, еще
одной неделей позже произошла стычка
между яки, укрепившимися на высотах в
Батаче и сорока пятью солдатами 25го
батальона. Индейцы отбили атаку, чтобы
обеспечить полное отступление женщин
и детей, находившихся с ними на стоянке,
в другое укрытие. Только после заката,
когда солдаты ожидали подкрепление от
10-го батальона, яки отступили, оставив
десять убитых. Вполне возможно, это была
не одна, а две разные группы, учитывая,
что яки передвигались медленно, в
сопровождении семей, с домашним скотом
и продовольствием.
Стычки, набеги,
увод скота, нападения на небольшие
отряды солдат продолжились весь 1888 год.
Потери с обеих сторон были небольшие,
но то и дело в руках солдат оказывались
женщины и дети, которые следовали за
своими кочующими в горах мужчинами.
Отыскать мятежников было невозможно –
никто в «мирных» оседлых общинах ничего
о них не знал, не слышал. А в 1889 году
ситуация стала еще напряженнее -
военно-научная комиссия снова принялась
за раздел земли в долине. Яки тоже были
включены в число тех, кому предложили
индивидуальные наделы по 3-4 га. Каждой
семье (мужу и жене) отводили по полтора
таких участка, дополнительно половину
надела на каждого ребенка. Однако, когда
представители комиссии вызвали индейцев,
проживающих в Ториме, для распределения
земли, они отказались явиться. Кто и
почему вздумал распределять им их же
собственную землю?
Военно-научная
комиссия занималась не только
распределением участков, но и организацией
строительства оросительных каналов,
привлекая инвесторов. Из них большинство
было самими же сонорскими военными,
пытавшимися одновременно делать бизнес
на спекуляции недвижимостью. Ирригация
существенно повышала стоимость участков,
так что Лоренсо Торрес вложил немалые
средства в поселение, которое разместилось
между Торимом и Потамом, с оросительным
каналом, который проходил по правом
берегу реки Яки, территории поселков
Викам, Раум и землям самого Торреса. Но
получилось так, что вода в него поступала
только во время разлива реки, и поэтому
в новом поселении процветания не
наступило. Торрес потерял большие
деньги.
По оценкам
Военно-научной комиссии в речной долине
было предостаточно земли для возделывания,
которую можно было даже раздать бесплатно.
Правительство попыталось убедить яки
вернуться, чтобы хоть кто-то ее обрабатывал,
последовали даже угрозы, однако вернулись
туда совсем немногие. К концу 1890 года в
Бакуме обосновались пятьдесят семей
яки.
7 января 1890
года снова началась кампания против
яки. Генерал Хулио М. Сервантес отправил
две колонны из 200 и 150 человек в горы
Буатачиве и Бакатете с приказом установить
оцепление большой зоны. Миссия провалилась
из-за нехватки тяглового скота. Два
месяца спустя 2 марта генерал Маркос
Каррийо заменил Сервантеса, которого
перевели командующим в 7ой военный
округ. Карийо, уроженец Веракруса,
участник войны Реформы и войны
республиканцев против II
Империи, направил мятежникам манифест,
который был ими проигнорирован. Действия
войск в восьми поселках вызвали новую
волну миграции в Урес и Эрмосийо.
7 апреля Каррийо
взялся за выполнение плана своего
предшественника, Сервантеса. Операцию
предполагалось провести следующим
образом – две колонны должны были
углубиться в Бакатете, чтобы встретиться
в самой глухой и труднодоступной части
гор, где, по известиям, мятежные яки
основали постоянное поселение и откуда
выбирались совершать набеги в речную
долину. Военные в ходе операции
намеревались так же создать продовольственный
склад в самом центре Бакатете.
Спустя 5 дней,
12 апреля Гарсия Эрнандес наткнулся
большую индейскую стоянку, где размещалось
около 200 человек, включая женщин и детей,
в местечке Нопалера, чуть дальше ручья
Тетакомбиате, в самой глуби гор. Индейцы,
которыми командовал Чико Гуило (Chico
Güilo)
остановили отряд военных, последовал
обмен выстрелами, яки таким образом
выиграли время, чтобы бежать. Солдаты
вошли в покинутый лагерь и обнаружили
там запасы вяленого мяса и шкуры оленей
и коров. В ходе преследования их остановила
маленькая группа индейцев, обладавших
очень меткой стрельбой, который затем
тоже отступили. Военные также отошли,
чтобы сосредоточить силы.
Неделей
позже, 20 апреля, колонна полковника
Лауро Вийяра (Lauro Villar)
снова столкнулась с теми же беженцами,
укрывавшимися на сей раз в горах Банкос.
Опять последовала перестрелка и бегство
яки. В рядах военных остались двое
раненых и семь убитых. Индейцы понесли
крупную потерю – погиб вождь Чико Гуило.
24 числа Эрнандес
наткнулся на кочующих яки, после стычки
с ним индейцы исчезли на некоторое
время. 13 мая колонны все еще прочесывали
территорию вблизи Тетакомбиате, яки
ушли от них, и во время отхода, который
длился несколько дней, они атаковали
двух гражданских лиц и военных, в ходе
чего сами понесли небольшие потери, в
числе которых были боеприпасы для
Ремингтонов. Взяв одного пленного,
военные узнали, что мятежники отошли к
Эрмосийо, чтобы разжиться боеприпасами.
В июне продолжились
стычки людей Вийяра и индейцев, которые
неизменно исчезали в лесу. В июле
произошла замена воинских частей на
свежие силы. Солдаты прочесывали глухую
гористую местность, уделяя больше
внимания ручьям и речкам — снабжение
водой для яки было главным условием
выживания. Поиски не принесли результата.
23 июля военные получили приказ вернуться
в Торим и как раз в этот день наткнулись
на лошадей, оставленных яки в лесу, чтобы
подняться пешком по обрывистым склонам
горы Сикисиба. Военные пустились в
погоню и атаковали, 11 яки погибли. После
прочесывания местности солдаты обнаружили
большое количество говядины, вялившейся
на солнце. Это столкновение оказалось
единственным, в котором была захвачена
солидная военная добыча - восемь ружей
и винтовок, более двухсот пуль бочка
пороха, мешок серы и селитры (оба
предназначались для изготовления
пороха) и восемнадцать коробок гильз
для наполнения порохом.
Восемь захваченных
ружей было очень мало для большого
отряда. По оценкам военных получалось,
что одна единица огнестрельного оружия
приходилась на четверых или пятерых
яки. Как бы то ни было, даже это было
много . генерал Каррийо в своем отчете
в военное министерство сообщил, что яки
наверняка обеспечивают себя боеприпасами
в окрестных поместьях и надо применять
строгие меры к тем, кто им их продает.
В сентябре
произошло несколько мелких стычек и
кампания была закончена. Первоначальный
план генералов провалился, сопротивление
яки не было ни сломлено, ни ослаблено.
* * *
К концу 80-х в
истории яки появилось новое действующее
лицо, поистине уникальное. Ее звали
Тереса Урреа (Teresa Urrea), она
была дочерью индейской служанки и
владельца поместья, родилась на маленьком
хуторе и в 12 лет переехала жить с отцом,
Томасом Урреа на ранчо Кабора, расположенном
недалеко от слияния рек Яки и Майо.
Спустя немного времени после переезда
ее начали мучить эпилептические припадки,
и когда они заканчивались, она пребывала
в полной неподвижности. А затем, приходя
в себя, рассказывала, что общалась
с Богом и Святым духом.
Было что-то в ее
лице и манерах, что располагало к ней,
и ей стали верить, тем более потому,
что она, преображенная своими видениями,
начинала вдруг говорить на странном
языке, приносить вести из потустороннего
мира и практиковать целительство.
Начали ходить
слухи про чудесные исцеления, которые
даже сама Тереса не могла объяснить. Она лечила наложением рук, и смешивая
со своей слюной красновато пыли, которую
она приносила из одной пещеры недалеко
от Каборы, втирала ее в ноги, руки в
туловища больных, читая при этом молитвы.
Многие исцелялись, некоторые, очень
тяжелые, умирали. Но для всех, были у
Тересы слова утешения, и умирающие
отходили в иной мир с утешением и
спокойствием в ее присутствии.
Вокруг нее быстро
сложился культ и этот культ преобразил
даже ранчо, где она жила — вокруг
появились палатки и лавки, где продавалась
еда и закуски, и даже разыгрывались
лотереи. С 1889 по 1892 год ее посетило около 200 тыс.
человек. Ее популярности способствовал
приезд в Кабору журналиста из штата Чиуауа
Лауро Агирре (Lauro Aguirre), антиклерикала, радикала
и спиритиста, что было очень модным
увлечением в тот период. Их знакомство повлияло на развитие политических
взглядов Тересы, пусть даже рудиментарных.
К исцелению и чудесам добавилось
политическое кредо: «действия правительства
и церковников — плохие».
(продолжение следует)
По книге Пако Игнасио Тайбо II Paco Ignacio Taibo II. Yaquis. Historia de una guerra popular y de un genocidio en México. Editorial Planeta, México, 2013
Комментариев нет:
Отправить комментарий